 Фото: Александр Филей (Facebook) Оригинал статьи здесь Русский и латышский языки в Латвии активно взаимодействуют. То и дело можно услышать, как латыши восклицают «davai!», а русские спрашивают «Что, пожалуйста?» О том, какие социальные группы чаще всего используют заимствованные слова и какие заимствования являются самыми яркими, рассказал филолог Александр Филей.
Как появляются в языке заимствованные слова?
Заимствования из одного языка в другой –– это естественный процесс, который происходит, когда носители разных языков проживают по соседству и активно общаются друг с другом. Языки интенсивно взаимодействуют –– и одним из наиболее ярких и показательных признаков этого становятся заимствования. При этом процесс заимствования тесно контактирующих языков никогда не останавливается, он происходит постоянно, другое дело, что мы, регулярно употребляя слова, зачастую не чувствуем их заимствованный характер. Древнейшие примеры заимствований из древнерусского языка в восточнобалтийские языки можно отнести к 11 – 13 столетиям и они в основном отражают процесс активных религиозных, культурных, торгово-экономических и сельскохозяйственно-бытовых контактов.
Почему этот процесс продолжается сейчас?
В современных условиях это связано с большим числом причин внелингвистического характера –– например, активного повседневного общения между носителями русского и латышского языков, отсутствия официально-деловой письменной традиции русского языка и его юридически закрепленного статуса в Латвии. Интенсивное использование латышского языка в системе школьного и профессионального образования тоже приводит к окказиональным заимствованиям –– краткотечным речевым заимствованиям, которые носитель языка позволяет себе в беглой речи, а также многочисленным и всевозможным калькам –– построениям речи и речевых единиц в одном языке по примеру грамматических, лексико-морфологических и синтаксических структур другого языка.
Однако одна из ключевых ситуаций внеязыкового влияния –– когда в условиях новой культурно-политической действительности в жизни людей появляются новые реалии и их обозначения начинают заимствоваться той или другой стороной.
Кто чаще всего используют заимствованные слова?
Наиболее гибкими и мобильными в плане использования различных слов из другого языка стали субкультурно ориентированные группы, например, школьники, студенты, криминальные элементы, которые проводят много времени, общаясь с представителями других национальностей, что особенно показательно в Латвии. Естественно, что среди представителей определенных профессий, например, врачей, бухгалтеров, продавцов, особенно занятых в двуязычных коллективах, часто происходит невольный языковой взаимообмен –– отдельные слова и словосочетания, встречающиеся в речи коллег или клиентов, могут подвергаться калькированию или прямому заимствованию.
У латышей, заимствующих русские слова, и у русских, заимствующих латышские, одна и та же мотивация?
Лучше говорить о двух различных мотивациях заимствований из русского в латышский и наоборот, из латышского в русский. Например, помимо отдельных разговорных слов, русскоязычные чаще всего заимствуют официально-деловую лексику, что в первую очередь связано с отсутствием у русского языка официального статуса на территории Латвии. Таким образом, носители русского языка используют латышский аналог из-за практической необходимости, экономя время и ресурс на подборе точного русского перевода. В свою очередь, латыши чаще всего заимствуют разговорную, простонародную, жаргонную лексику из русского языка, которая обладает более высоким градусом экспрессивности. У абсолютного большинства таких русизмов, которые приводятся в словаре современного латышского жаргона, эмоциональное, экспрессивное, оценочное начало сильнее его фактического значения. Это может показаться парадоксальным, но употребление слов, заимствованных из русского языка, связано с желанием носителей латышского языка сделать речь более выразительной, образной, понятной и доступной окружающим.
Латышские заимствования в русском языке
Ярким примером заимствования, которое закрепилось в разговорной норме русского языка Латвии в новых постсоветских условиях, является слово «аплиециба», в широком значении «удостоверение», а в более узком –– удостоверение о владении латышским языком на ту или иную категорию. Отчасти это можно сравнить с экспрессивным иронически окрашенным заимствованием «аусвайс» из немецкого языка. Нечасто, но иногда встречаются в школьной практике такие заимствования как «лиециба» –– табель, свидетельство об окончании учебного года, а также «атзиниба», дословно с латышского –— признание, похвала, а в школьной практике — благодарственное письмо, грамота, в частности, за победу в школьной олимпиаде. Впрочем, такие заимствования по сравнению с «apliecība» пока не укрепились в повседневной разговорной речи и распространены чаще всего среди школьников и учителей. А укрепившимся в школьной речи заимствованием из латышского языка, широко распространившимся в начале 1990-х годов, стало слово «сколотая», произошедшее от латышского «skolotāja» и употребляющееся в значении «учительница латышского языка».
В повседневной практике заимствования из латышского языка тоже можно условно разделить на две группы –– устоявшиеся, закрепившиеся в разговорной речи и использующиеся в определенных социолингвистических условиях, например, периодически встречается летонизм «ринда» в значении «очередь». При этом, по моим наблюдениям, если ранее это слово употреблялось в нейтральном значении, то в настоящее время оно может использоваться в ироническом, экспрессивно окрашенном контексте. Также более или менее часто распространены такие заимствования, как «бунтик» от латышского «bunte» в значении связка, пучок, например, укропа, «бунджа» –– емкость для питьевой воды, «канна» –– большой котел для хранения чего-либо съестного или приготовления пищи.
Некоторые заимствования из латышского в русский язык приобрели статус своеобразных речевых маркеров. В частности, носитель русского языка, постоянно проживающий в Прибалтике, говоря о десятичных дробях, скорее всего употребит слово «комма». Это слово распространено в латышской разговорной речи и обозначает запятую в математике. Также при прощании с ребенком или даже взрослым русский человек из Латвии может употребить слово «ата», ставшее неформальным знаком прощания, которое появилось от латышского «atā!», являющимся экспрессивным звукоподражанием. Также в русском языке Латвии широко распространился глагол «максать», который означает «платить», и он употребляется в основном носителями арго, чаще всего молодыми людьми, школьниками.
Русские заимствования в латышском языке
Настолько же богата история заимствований из русского языка в латышский. В современной латышской речи существует множество заимствований из русского языка, связанных с тем, что латышский язык с неустойчивым речевым каноном более восприимчив к экспрессивно-окрашенным словам, сильнее выражающим эмоции. К ним относится большое число жаргонной, бранной, а зачастую и ненормативной лексики, воспринимающейся носителями латышского языка как нормальная, допустимая в повседневной коммуникации, в условиях естественной речи. Самыми мягкими выражениями являются «nihrena», «nifiga» и подобные. Также активно русизмы в современном латышском языке употребляются в школьной речи, где распространены выражения «ucha», «uchiks» в значении «учитель», «учительница». Некоторые слова могут менять значение, например, «adinochka» значит вовсе не одинокий человек, а «единица» –– школьная оценка. Такого рода заимствования со сменой значения указывают на недостаточное понимание смысла адаптируемых слов.
В процессе заимствования перенимаются и целые словообразовательные модели на основе русского языка, например, аффиксальные производные с русским уменьшительным суффиксом –ik(s) –– «trolliks», «zontiks», «bantiks». Конечно, сложно судить о распространенности такого рода слов, не имея статистики, но, по наблюдениям, они встречаются довольно часто в речи школьников, студентов и молодых людей и несколько реже в речи старшего поколения, для которого латышский язык является родным.
 Широко распространенным примером приветствия, побуждения к действию или прощанию в разговоре является русское «davai», заимствованное примерно в начале постсоветской эпохи и активно употребляющееся в сегодняшней речи латышей. Примечательно, что среди русскоязычных также, хотя и реже, распространена лингвистическая калька «что, пожалуйста?» и она связана с особой формой передачи значения латышского слова «lūdzu» из выражения «ko, lūdzu?», которое может употребляться как прямой вопрос, в отличиe от литературного русского «пожалуйста», которое упоминается чаще всего в контексте просьбы или предложения.
Активное употребление русского языка среди молодых людей латышской национальности частично связано с языковой модой, желанием указать свою принадлежность к избранной группировке, а также желанием передать дополнительные экспрессивные смыслы, которые отсутствуют в латышском нейтральном аналоге, например, «devka» или «telachka» вместо «meitene», «parenoks» или «chuvaks» вместо «puisis». В связи с тем, что латышский разговорный язык несколько формален, что, вероятно, ощущается его носителями, русские более экспрессивно-эмоциональные и оценочные слова могут заменить в беглой повседневной речи латышские, имеющие то же значение.
Языковые борцы ломают голову: латыши слишком часто используют слово «давай»
Русское слово «давай» в латышском языке вполне можно заменить на слово «aidā», так считает многолетний работник нескольких латвийских самоуправлений, некогда баллотировавшийся в Рижскую думу Айнарс Заберс, пишет Press.lv. Источник
«Вместо русского „давай“ есть подзабытое латышское „aidā“, которое в принципе является старым связующим словом для привлечения энергии к конкретному решению», — Заберс.
Krievu "davaj" vietā ir latvju nedaudz piemirstais "aidā", kas principā ir sens buramvārds enerģijas piesaistīšanai konkrētajam lēmumam.
— Ainārs Zābers (@AinarsZabers) 3 августа 2018 г.
Его идею, которой он поделился в соцсети Twitter подхватили пользователи и стали предлагать свои варианты, многие предлагали на замену слово «aiziet».
«Я своих двух дочерей 2-ух и 5-ти лет с успехом переучила на «aiziet», — написала Зинта Озола.
Пользователь Мостли Райт указал, что слово «айда» тоже не латышское, а является неологизмом (новым заимствованным словом).
«Кажется, это слово тоже пришло к нам в один из исторических периодов, также из русского языка (оригинал может быть татарского происхождения „Алга“ — вперед)», — написал Райт, добавив, что борцы за чистоту языка могли бы предложить что-то с менее сомнительным происхождением «Хей», «хопла», «пусть!», — написал комментатор.
Марк Левенсон указал, что слово «айда» заимствовано из другого языка.
"«Айда» заимствовано сербско-хорватского AJDE (то же самое, что и «давай»).
В свою очередь пользователь под ником «Спогулит» также считает, что слово «айда» есть у русских в языке.
«У русских тоже есть слово „айда“ с таким же значением. Не знаю, кто у кого заимствовал. Хотя посмотреть географические названия по дороге в Москву чувствуется влияние балтов. В Москве есть речка с названием „Чура“. Есть версия, что оно пришло из литовского слова „siaura“ (šaura) (узкая)», — написал комментатор.
Согласно Википедии слово «Айда» — междометие башкирского и татарского языка в значении «Пойдем, иди, давай» или в значении сказуемого. Неологизм (новое слово) в русском языке.
|
